Множество риторических вопросов и проблем было исследовано учеником Платона – древнегреческим философом Аристотелем, посвятившим этой теме несколько сочинений, особого внимания среди которых заслуживает «Риторика».
В этом труде риторика трактуется как учение, которое помогает находить различные способы убеждения по каждому конкретному предмету. Согласно Аристотелю, это не является задачей какого-либо другого искусства, т.к. любая наука способна убеждать и доказывать что-то лишь относительно того, что касается её области. Таким образом, риторика представляет собой учение универсальное и всеобъемлющее.
«Риторика» Аристотеля
Доподлинно известно, что «Риторика» отличается от других аристотелевских произведений и среди античных сочинений, посвящённых риторике, вообще. Во-первых, это сочинение было создано раньше, чем была сформирована окончательная система риторических категорий. А во-вторых, ни одно сочинение эпохи Античности, касающееся риторики, как бы систематизировано в нём не обсуждались нюансы подбора слов и типы речевых фигур, не включало в себя попытки истолковать суть искусства риторики и того впечатления, которое оно оказывало на слушателя. И именно аристотелевское сочинение, пусть и проигрывает по последовательности излагаемого материала, к такому пониманию пыталось прийти.
Чтобы правильно понять взгляды Аристотеля, нужно учесть разницу, проводимую им между аналитикой и диалектикой. Аналитика для него сродни формальной логике, которая анализирует методы построения простых рассуждений и раскрывает ошибки, встречающиеся в них. Диалектика же рассматривает общие вопросы, которые связаны с применением более сложных умозаключений, т.е. индуктивных обобщений и рассуждений по аналогии. Учитывая, что заключения представленных рассуждений носят более правдоподобный характер, они являются мнениями, а не доказательствами.
Риторика же, в свою очередь, отличается от диалектики и аналитики, главным образом, тем, что имеет прикладной характер, ведь предназначается она для убеждения людей в процессе обсуждения чего-либо, во время публичных речей или судебных споров. Но с учётом того, что наиболее эффективная сила убеждения присуща именно доказательству, изучаемому аналитикой, Аристотель указывает на то, что аналитика – это теоретическая основа риторики. Но и диалектика считается теоретической её базой, т.к. изучает аналогии и индукции, не являющиеся доказательствами.
Если же говорить о самом процессе убеждения, то Аристотель выделяет как нетехнические приёмы убеждения, изобретённые не нами, так и технические – те, которые мы можем создать посредством собственных средств и методов.
Нетехнические и технические приёмы убеждения
К нетехническим приёмам убеждения философ относит различные данные, факты и свидетельства, т.е. то, на что можно опереться во время правдоподобных рассуждений и доказательств. Современной логикой они нередко трактуются как посылки и основания, а также доводы и аргументы. Но чтобы не возникло недопонимания, стоит отметить, что под аргументацией должен пониматься не только анализ аргументов и доводов, но весь процесс убеждения полностью, который включает в себя и обсуждение методов вывода заключений из имеющихся фактов.
А к техническим приёмам убеждения Аристотель относит именно эти способы вывода, при помощи которых факты и другие нетехнические методы убеждения могут быть связаны с заключениями, из них выводимыми. Среди самых распространённых форм логического вывода можно назвать дедуктивные, где заключения являются следствием аргументации.
В своей работе мыслитель также исследует силлогизмы – наиболее простые умозаключения. Однако помимо них он уделяет внимание и диалектическим рассуждениям, т.е. рассуждениям правдоподобным, и противопоставляет их первым.
По Аристотелю, доказательство может быть только в том случае, если умозаключение выстраивается на первых и истинных положениях. Диалектическим умозаключением, таким образом, можно назвать то, которое выстроено именно на них.
Не менее интересно и то, что вероятное определяется Аристотелем, как нечто, случающееся чаще всего, но не просто то, что случается по определению некоторых, а то, что может также случаться и иначе. И это определение довольно-таки похоже на частотную интерпретацию вероятности, имеющуюся в наше время.
Так, убедительность любых речей, публичных выступлений и позиций в спорах зиждется, во-первых, на том, насколько истинны или же правдоподобны нетехнические приёмы убеждения, и, во-вторых, на методах логических правил, посредством которых из аргументов делаются умозаключения.
О выводах нужно говорить только в доказательных, т.е. в дедуктивных умозаключениях. Если же рассуждения недедуктивные, то стоит ограничиться одним лишь понятием «наведение». Однако если взять во внимание тот факт, что открытое применение дедуктивных и недедуктивных умозаключений сделало бы речь крайне сложной, то Аристотель советует применять в риторике несколько ослабленные и более шибкие их вариации – энтимемы вместо силлогизмов и примеры вместо индукций. Энтимема означает сокращённый силлогизм, где опускается какая-то посылка (но она имеется в виду и может быть легко восстановлена). Во время реальных рассуждений, собственно, так и поступают практически всегда, поэтому Аристотель и советует подходить к риторике именно так. Это аналогично тому, как в обычном разговоре можно просто привести вполне простой пример, способный навести на индуктивное обобщение. По этой же причине и под индукцией часто понимается «наведение».
Людские страсти
Немалое значение придавал Аристотель и вопросу эмоций в риторике.
То, насколько убедительны речи людей, в огромной степени зависит от их эмоциональной природы, как выражается сам Аристотель – от людских страстей. Именно под их воздействием может появиться или исчезнуть доверие аудитории. Кроме того, со страстями связаны также и перемены в решениях по разным вопросам, ощущения удовольствия и неприязни, которые могут выражаться в страхе, сострадании, гневе и т.п.
Т.к. эмоции зачастую оказывают максимальное влияние на человеческое поведение, вся вторая часть «Риторики» посвящена автором самому подробному изучению всевозможных страстей и, главным образом, тому, как надлежит оратору использовать эти страсти, чтобы достичь своей цели.
С эмоциональной составляющей речи тесно переплетается её стиль. Чтобы речь была впечатляющей, в её стиле должно быть чувство и отражение характера, а также соответствие реальному положению дел. По этой причине, о том, что вызывает негодование и презрение, философ рекомендует говорить «разгневанным» языком, а о том, что достойно восхищения и похвалы – кротко и смиренно. Говоря иначе, стиль речи всегда должен зависеть от истинного положения вещей.
Заключение
Такова лишь общая характеристика аристотелевской концепции риторики, которая в большей степени опирается на логику, нежели на философию и диалектику.
В работах Аристотеля присутствуют главные принципы, составляющие основу доказательности и стилистической и эмоционально-психологической адекватности публичных речей. Без тени сомнения можно заметить, что «Риторика» — это глубочайшее и наиболее систематическое изучение главных проблем искусства красноречия, и особенно тех, которые взаимосвязаны с вопросами аргументации.
Вся аристотелевская традиция брала за основу положения его великого труда. И в ней, в отличие от традиции платоновской, основной уклон сделан на публичную речь, а не на диалог, и не важно, касается это выступления в судебном заседании, на народном собрании или на форуме.
Исходя из всего этого, были существенно обогащены и расширены методы и приёмы аргументации, да и потенциал риторики в целом. А значит, можно сказать, что Аристотелем был заложен фундамент системы риторики, ставшей классической и уже более двух тысяч лет принимаемой за образец, когда речь заходит об обучении ораторскому искусству. И даже больше: идеи Аристотеля стали основополагающими в процессе становления одного из последних веяний в теории аргументации под названием «Новая риторика», родоначальником которого стал бельгийский философ Хаим Перельман.
Всё это является свидетельством того, что учение Аристотеля о риторике брало за ориентир, в первую очередь, логические принципы убеждения, благодаря чему возымело самые прочные и стойкие основания и приобрело необходимую последовательность и стройность.
